Нам удалось побеседовать с двумя бывшими зависимыми об их опыте преодоления этой страсти

«Если уйти из Церкви – пасть очень легко» Исповедь бывших наркоманки и алкоголика

Пост – особое время, и его смысл – в перемене ума и сердца. Однако трудно вознестись в горняя от земных привязанностей, особенно когда среди них... наркотическая или алкогольная зависимость. При этом «известно, что именно в пост некоторые люди смогли преодолеть свои дурные привычки, такие как... злоупотребление алкоголем».

Сегодня тяжелый опыт работы с наркоманами и алкоголиками объединяет священников, врачей и психологов, подробно обсуждающих различные аспекты множества всевозможных методик избавления от зависимости. И все сходятся в одном: зависимость – это поражение воли человека, и пока он хочет связывать свою жизнь с психотропными веществами и одновременно считает себя свободным от них, он не сможет победить ее.

А если человек хочет избавиться от своей болезни? Каким образом происходит освобождение от наркотической или алкогольной зависимости при его воцерковлении?

Нам удалось побеседовать с двумя бывшими зависимыми об их опыте преодоления этой страсти: сейчас оба – давно и глубоко воцерковленные люди. Сохраним в тайне настоящие имена наших собеседников, ведь в прошлом одна (назовем ее Еленой) была наркоманкой, а другой (дадим ему имя Владимир) – запойным алкоголиком.

Я рухнула на колени: «Боже, мне?! Наркоманке?!»

– Елена, как вы бросали?

– Великим постом. В состоянии наркотического опьянения я зашла в храм. Боже мой, как на меня смотрели прихожане! Без косынки! Лицо темное... Приложилась к иконе. Мне больше некуда было идти.

Я не собиралась становиться наркоманкой. Всегда думала, что контролирую процесс. Однажды узнала о смерти знакомого, который пил и тоже употреблял наркотики. И поняла, что он погиб из-за них. Талантливый парень! Я подумала: «Хватит, больше не буду. Остановлюсь». Я попросту испугалась. И остановилась на пару дней. А потом опять достала наркотики и с чувством бесконечного презрения к себе укололась. Потом еще раз. И еще раз. Я очень боялась умереть, но ничего сделать не могла. И я это поняла.

Бессонная ночь вся прошла в угаре, а утром я побежала в храм где-то в центре.

Через несколько дней начался Великий пост. Я стала поститься и... сбавила обороты, перешла на наркотики «полегче». Очень боялась сорваться. Больше всего боялась ночей. Так удалось продержаться весь пост.

В Церковь я еще не ходила, но однажды встретила возле храма молодую чету с сияющими лицами. Было около часу дня, и они несли вербу. «Простите, что это?» – спросила я у них. А они неожиданно протянули мне пучок пушистых прутьев: «Это вам, держите!» Мне стало радостно, потому что они шли со службы и это была освященная верба. То, что мне досталось несколько веточек, я восприняла как Божие благословение.

Потом пост кончился, кончились мои «запасы», и наступило время настоящего воздержания. До сих пор в пост, когда пощусь, я ощущаю как бы помощь. Поститься в пост как-то легче. Это особенное время. И тогда я ощущала помощь. А когда пост кончился, как будто кончилась и помощь. Пришлось туговато. Я устроилась на сезонную работу в 1000 км от Москвы – подальше от соблазнов. Но каково же было мое удивление, когда ко мне и там подошли какие-то молодые люди и предложили «покурить». Я отказалась и поняла, что сделала важный выбор.

Потом начался очень долгий период реабилитации. Восстанавливался мозг, и это заняло у меня десять лет. Помню свои ощущения. Я заставляла себя читать трудные книги по религиозной философии и думать. Конспектировала. И физически чувствовала, как работает голова, как скрипят, поворачиваются мозги. И как же это трудно! Потом я узнала, что наше серое вещество состоит не только из нейронов, но огромную роль играют связи между ними. И эти связи могут отмирать – и тогда человек глупеет, а могут восстанавливаться – именно это, очевидно, и происходило со мной.

Я стала ходить в Церковь, исповедовалась. Батюшка благословил читать Евангелие, по главе в день. Я читала и ничего не понимала. Но все равно читала. Надо мной смеялись, никто не поддерживал. И вот наступил момент (я его помню), когда я поняла, что больше не могу, потому что нудить себя больше не могу, а так – мне это ничего не дает. Бьешься как головой о стену. Я даже заплакала, как сейчас помню, на кухне, уперлась лбом в холодильник и завыла: «Всё! Больше не могу. Господи!» А потом опять – не знаю почему, что меня подвигло! – опять взяла Евангелие. Стала упрямо читать, сжав зубы и кулаки. Дошла до одного трудного места. Ничего не поняла. Вернулась назад, перечитала. Опять не поняла. Опять вернулась. И вдруг... поняла!

Меня буквально зашатало от потрясения. Я снова вышла на кухню. Там до меня постепенно дошло, что именно случилось со мной. А случилось то, что я почувствовала присутствие Бога. И я рухнула на колени: «Боже, мне?! Наркоманке!?» Так я раскаялась.

Потом я пошла на исповедь. Я и раньше «называла» этот грех, но теперь было по-другому. Теперь я действительно покаялась. Я помню это причастие, и вообще я все это помню. Так Господь меня прибрал. Возврат к старому стал невозможен, хотя тяга к наркотикам мучила еще долгие годы.

– Что дает Церковь?

– Церковь дает общение. Этот грех, он, в общем-то, от гордости. Грех можно бросить, а гордость остается. Живешь в Церкви, общаешься с людьми (настолько разными и по образованию, и по социальному статусу, и по душевным качествам!) и молишься, чтобы Господь смягчил твою гордость. Он может.

– А вам лично что Церковь дала?

– Меня несколько раз выгоняли. Первый раз, когда пришла в монастырь, поссорилась с одним монахом так сильно, что он сжал зубы, отвернулся и стал молиться, а я, торжествуя, ушла. Потом бабушкам в другом храме за что-то не угодила. Потом опять. Но я каждый раз возвращалась. Поэтому, когда говорят, что кого-то бабушки выгнали из Церкви, я смеюсь. Значит, не очень-то человек туда хотел. Но это всё долгий процесс, он тянется всю жизнь, это и есть жизнь. Наконец пришло чувство, что ты кому-то должен, что жизнь такая короткая, а ты еще так мало кому помог, так мало сделал тепла. Так хочется всех обогреть. Страшно умирать, потому что слишком мало сделал еще добра. И стыдно, что потратил свое здоровье на такую ерунду.

Фото: Эмиль Гатауллин

«Жена меня вымолила»

– Владимир, как захотеть бросить пить?

– Мне в свое время просто надоело. Я понял, что не хочу пить, а всё равно пью. И не могу бросить. При этом жена хотела, чтобы я бросил, батюшка хотел, чтобы я бросил, самому надоело, а бросить не мог. И я это понял.

Тогда я начал прикладывать какие-то усилия. Пробовал кодироваться, но это – полный обман: живешь под страхом, что выпьешь и можешь умереть. А так как я человек не трусливый, я не боялся умереть. И меня кодировка не могла напугать.

Начал ездить по святым местам, ждал чуда, думал, что поставлю свечку, помолюсь – и Господь скажет: «Хорошо, ты больше не пьешь». Но этого, естественно, не произошло. Казалось, что жизнь заканчивается, я погибаю.

– Расскажите о самом страшном случае в своей жизни.

– Однажды я сутки провалялся на снегу. Мы как следует выпили, и я не помню, почему оказался один посреди поля, где снега по пояс. Я шел и ощутил на себе то, о чем много слышал. Силы начали иссякать, и я стал падать. Вставал, шел дальше, опять падал. Потом заметил, что мне становится все жарче. Я начал расстегиваться, потом упал и ничего не помню.

Я сутки пролежал посреди поля, шел снег, и меня потихоньку заносило. Мимо ехал милиционер на мотоцикле. Посмотрел: сквозь снег в поле что-то чернело... И тут я застонал. Он не поленился, побрел сквозь снег и нашел меня, наполовину занесенного. Взвалил на себя, перетащил сначала на мотоцикл, а потом к себе домой и вызвал «скорую». Я был весь обледеневший и без сознания. Он срезал с меня одежду и растирал самогонкой.

Приехала «скорая». Я увидел себя со стороны лежащим на столе. Меня застегнули в мешок, засунули в «скорую», и доктор скомандовал: «В морг». Потом вдруг темнота. Врачи рассказывали, что я застонал, и они отвезли меня в больницу.

В больнице меня положили в коридоре, где я еще сутки провалялся без сознания, а ночью пришел в себя. Сразу попросил, чтобы позвонили матери, а потом дали мне поесть. Медсестры переглянулись, влили мне внутрь глоток спирта, и я уничтожил у них весь запас еды, а потом всё, что они нашли в общем холодильнике. Они кормили меня с ложечки, потому что мои руки и ноги были неподвижны. Однако на следующий день я смог передвигаться с костылями, а через четыре дня уже выписался из больницы. Люди, которые знали, что я сутки пролежал на снегу, встречая на улице, сторонились, как будто я вернулся с того света. Я должен был бы стать инвалидом или умереть, но Господь сотворил настоящее чудо, и до сих пор нет медицинских последствий.

Алкоголизм – это болезнь. И самому, без чьей-то помощи, просто из этого не выйти. Один я давно сломался бы. Если уйти из Церкви, остаться вне – пасть очень легко. Большинство людей падают: начинают пить – с горя или с радости. Один начал что-то праздновать и потихоньку опять далеко вошел. Другой горе старается залить вином, думает: так легче, а оказывается, наживает себе кучу проблем этим алкоголем. Некоторые понимают это, а некоторые так и гибнут.

– Как же все-таки бросили?

– В первую очередь молитвами батюшки и моей жены, которая просила за меня Бога, несмотря ни на что.

Я пил беспробудно. Каждый день начинался и заканчивался вином. Это было почти как хлеб. Мы каждый день кушаем, а мне надо было каждый день выпить. Я работал, зарабатывал, зарплату отдавал жене (иногда даже просил ее получить мою зарплату), но пил каждый день. Мало ел: уже не хотелось, вот выпить – да. А моя жена только усиливала борьбу: чем хуже я становился, тем больше и крепче она молилась. Это она меня вымолила. Но при этом просила: «Господи, помоги ему бросить пить, пусть он все время будет с батюшкой». Это и произошло. Я остался работать в Церкви.

Произошло настоящее чудо. Я перестал пить на Рождество Христово. Накануне со спокойной совестью отмечал похороны дальнего родственника, а жена укоряла, что завтра ехать на праздничную службу, а я пью. Я сказал, что завтра и поедем, а сегодня я веду обычный образ жизни.

Слово свое я сдержал. С больной головой, не похмелившись, приехал на Рождество. Отстоял службу. Голова трещит, ничего не понимаю... Потом был концерт, поздравления, мне надарили каких-то шоколадок, конфет. Все как в тумане. Но вечером я приехал домой и почему-то не стал пить. Просто не захотелось. Я подумал, что устал. И сказал жене, что возьму на работе отгул за свой счет, а сам съезжу в храм, помогу чем-нибудь. Жена одобрила. И с утра я поехал в храм.

Там шла служба (я не знал, что 8 января тоже служба бывает!). Отстоял службу опять как в тумане. Потом подошел к батюшке и сказал, что готов помочь храму что-нибудь поделать просто так. Он поручил мне долбить мерзлую землю.

В тот год был очень сильный мороз, и землю основательно сковало, а надо было прокопать траншею. И я начал долбить. Земля почти не кололась. Кололась сантиметрами, но я стал трудиться и... уволился со своей работы. Трудился две недели, месяц – все как в тумане. Долбил землю с утра до вечера. Минуло полтора месяца, и ко мне подошел батюшка: «Ты уже полтора месяца здесь». Я говорю: «Да». – «И не пьешь». – «И не пью».

Но я не понимал, почему я не пью. Мне просто не хотелось. Я просто ездил каждый день долбить землю, и мне ничего не хотелось. (Я понимаю, что они продолжали молиться.)

Тогда он говорит: «Если ты еще не ушел до сих пор, ты больше никуда не уйдешь». И дал мне другое задание. Так я начал работать в храме. И только через девять месяцев ко мне вдруг пришло осознание, что я, оказывается, не пью все это время! Жил как в тумане. Я сказал об этом батюшке, а он меня предупредил: «Сейчас ты находишься под Божиим крылышком, Он тебя просто закрыл».

Первые искушения начались через год: стали встречаться бывшие собутыльники. В автобусе, в электричке, на улице, где бы я ни шел, они попадались навстречу. И всегда с вином. Все предлагали, и мне казалось, что справиться с этим невозможно.

Тогда батюшка сказал: «Ври им что хочешь, но не поддавайся ни на какие уговоры!» И я придумал такое вранье. Мне предлагали выпить, а я всем говорил: «Не могу». Они спрашивали: «Почему?» Я отвечал: «Вчера так напился, что сегодня просто смотреть на это не могу». Срабатывало очень хорошо, потому что каждому, кто пьет, знакомо такое состояние. Несколько лет при встречах я так говорил. Только через три-четыре года стал заявлять, что бросил пить, работаю в храме и начал другую жизнь. Тогда искушения стали еще сильнее.

Куда бы я ни пришел – всегда появлялось вино. Запах алкоголя преследовал, и стоило его уловить, чувствовал, что, почти как зомби, иду туда. Я бегал на исповедь без конца, потому что постоянно хотелось выпить. Когда накатывало такое сильное искушение, что буквально был готов взять бутылку пива или водки, – я выпивал кружку воды, и на время отпускало. Потом опять начинало сосать под ложечкой. Желание выпить находит до сих пор, но я стараюсь, борюсь с ним, знаю, где был и куда опять могу пасть, если это совершу.

Александра Боровик